Форум » Полезная информация » ЛВ Справочник жизни (продолжение) » Ответить
ЛВ Справочник жизни (продолжение)
Андреа: Тело подобно справочнику, читая который, человек должен развивать мысль, чтобы лучше его понять и правильно использовать. Вероятно, Вы уже и сами это поняли. Независимо от части тела, оно в принципе вещает одно и то же. Язык тела нужно усвоить.
Андреа: Чем больше в печени накапливается злоба и гнев на свое бессилие наладить собственную жизнь, тем сильнее болеют глаза. Чем ближе критическая отметка зла, тем хуже зрение. Зло есть целенаправленная злоба, или возмездие. Полной утратой зрения ликвидируется в зачатке потенциальное возмездие. Тем самым искупается долг кармы и нового кармического долга не возникает. Следовательно, это - благо. Если Вы носите очки, то вряд ли согласитесь со мной, поскольку не причисляете себя к злым. Возможно, Вы и правы. Но подумайте о том, как сильно Вы боитесь зла. Чем быстрее у Вас портится зрение, тем больше зла в Вас запрятано, поскольку Вы боитесь дать ему отпор. Вам и неведомо, сколько Вами накоплено в себе зла. Истину выявляет тело, которое никогда не обманывает. В данной главе я подчеркиваю слова ответственность, потребность, обязанность. Обитающему в нас достойному человеку требуется побольше ответственности и поменьше обязанностей, тогда как обитающему в нас интеллигентному человеку требуются обязанности. Таким образом, каждый из нас нуждается в разных вещах, и оценивать чужие потребности по своей мерке было бы ошибочно. Страх оказаться виноватым есть чувство долга. Смелость быть виноватым есть чувство ответственности. Попросите прощения у своего чувства долга за то, что сделали его своим узником, и начинайте постепенно отпускать его на свободу. Попросите прощения у энергии своих чакр за то, что обязывали себя жить, заниматься сексом, самоуправствовать, любить, общаться, надеяться и верить. Человек, который заставляет себя верить тому, что всё будет хорошо, вынужден разочаровываться, ибо он не поверил своему страху, который говорил: "Сделай что-нибудь, чтобы тебе стало хорошо. Не начинай с благого физического поступка, а измени свое отношение - это и есть наивысшее деяние. Тогда тебе не придется разочаровываться ни в себе, ни в других, ни в Боге. Не жди, чтобы тебя научили другие. Надейся на себя, и ты обретешь все, что тебе нужно. Ошибки прошлого, беды и несчастья станут тебе понятными и смогут тебя покинуть - их поучительная роль завершилась. Впереди ждут новые уроки". Конфликт с самим собой Часто мы стоим перед выбором: быть или не быть. Сомневаемся, колеблемся, взвешиваем. Потом машем рукой и принимаем решение. Чаще всего решение принимается необдуманное, ибо нам некогда. Нет времени. Мы надеемся на свое выдрессированное рациональное мышление. Как правило, побеждает соображение, что так надо, ничего не поделаешь и т. п. Отсюда и начинается конфликт с самим собой. Вместо того, чтобы пуститься бегом, человеку всегда следует остановиться и изменить свое отношение к тому, какой пройдет дистанцию. От дел не отвертишься, и человек худо-бедно все равно справляется со всем, что от него требуется. Но при этом важно, как он это делает, с какими мыслями. Определяющее значение имеет отношение к деятельности. Конфликт с самим собой является проблемой бытия. Угрозу для бытия составляет только желание. Желание есть жажда наживы. Хочу - это страх не получить того, что мне хочется. Не хочу - это страх получить то, чего я боюсь. В любом случае желание оборачивается тем, чего боятся - плохим. - Если человек желал малого блага, то оно приходит сразу, и сопутствующее ему малое плохое может остаться незамеченным. - Большое благо приносит большое зло. Желание очень большого блага обычно исполняется не сразу, и плохое успевает вырасти. - Радость от малого блага обычно затмевает грусть из-за малого плохого, а с большим дело обстоит наоборот. Этот урок пытается втолковать человеку, что бытие первично, а обретение вторично. Если происходит наоборот, то бытие гибнет. Без бытия приобретение становится бессмысленным.
Андреа: Ребенок появляется на свет уравновешенным и рассудительным, то есть его не отягощает бремя этой жизни. Он подобен книге с белыми листами, заполнять которую начинают родители. Увы, в очень многих случаях книга, предназначенная для долгой жизни, оказывается заполненной уже к моменту рождения, и в момент рождения приходится ставить точку. И книга закрывается... Груз родительских желаний стал оседать в сердце ребенка с первых минут жизни эмбриона, и в какой-то момент этот груз подавляет волю к жизни и останавливает биение сердца. Рассудительность есть житейская мудрость. Она составляет совокупность мудрости, усвоенной в предыдущих жизнях. Житейскую мудрость нельзя доказать как тезис. Она просто есть, являя собой почву, в которую попадает семя мудрости нынешней жизни. Глубина посадки семени в почву определяет рост растения. Кто абсолютизирует школьную мудрость и ни во что не ставит житейскую, тот как бы высаживает семя на самую глубину и засыпает почвой. Но если слой земли слишком толстый, то семя гибнет, поскольку не в силах пробиться наверх. Такая незадача говорит о том, что житейская мудрость является основой всякой мудрости, и это нельзя забывать. Она не должна быть - она есть. Если ребенок мог бы выучить уроки, перешедшие из его предыдущих жизней, то он мог бы быть в своем бытии. Но ему приходится решать проблемы своих родителей, которые те не способны решить сами при всем их большом уме. Если бы родители знали, что эмбрион более рассудителен, чем они, ибо его рассудительность пока еще не перекрыта страхом ума, то они сообразили бы доверить ребенку свои проблемы, и ребенок принял бы их признание как усвоенную мудрость. Ему не пришлось бы болеть, чтобы болезнью вразумить родителей, и его потребности не обратились бы обязанностью учить своих родителей, ибо родители иначе не понимают. Теперь он обязан делать то, за чем явился на свет как за потребностью. В дальнейшем его потребности все более подавляются родителями, поскольку ребенку положено исполнять волю родителей. Развитие означает возрастание рассудительности. На каждой ступени развития дети всегда опережают родителей, чтобы передать им необходимую рассудительность. Рассудительность есть идеал, который следует давать потихоньку, иначе получатель не осознает его ценности. Так хорошее может обернуться плохим. Дети это знают, потому никогда не перебарщивают. Попытайтесь осмыслить, отчего младенец никогда не переедает. Если же родители - максималисты, то переедает, но тут же извергает из себя излишки. С возрастом он также становится максималистом, все чаще требуя яств повкуснее, что само по себе и особенно в таких количествах вредно для его здоровья. То же относится к одежде и игрушкам. Посмотрите, сколь велика у ребенка потребность делать все самому и сколь естественным становится с возрастом его желание, чтобы жизнь была хорошей. Страх, что другие не дадут ему самому наладить свою жизнь, перерастает в убеждение, будто жизнь должна быть хорошей. Причем это представление считается настолько нормальным, что большинство людей никогда не задается вопросом: "Кто должен это делать? Какими средствами это делается?" Испуганный человек думает, но не рассуждает. Ему всё некогда. В итоге надежда сменяется безнадежностью. Представление, будто как есть, так и будет, является безнадежностью. Жизнь - это постоянное развитие. Что бы ни казалось окончательным, в следующий миг оно уже меняется. Так, человек может считать, что у него все распрекрасно, и об этом заявлять, не подозревая, что все может стать еще лучше. Он не догадывается, что выражает свою безнадежность. Безнадежность является негативностью, и она должна обучать, ибо незрячий человек в этом нуждается. В равной степени безнадежность свойственна и тому, кто говорит, что он знает, что его не любят и что ничего тут не поделаешь. Посмотрите на детей, и Вы увидите, что исходящая из сердца потребность в примирении разрешает самую безнадежную ситуацию. И лишь умный взрослый глупец сидит сложа руки, раскиснув от безысходности.
Андреа: Косность суждений исключает всякое прощение. Категорическое непрощение есть злонамеренность. Детская рассудительность состоит из двух взаимо-уравновешенных частей: мужской - способности видеть незримое и женской - способности чувствовать незримое. Ребенок готов научить взрослого видеть и воспринимать таинственную невидимость, однако взрослые не воспринимают всерьез его россказни. Умным взрослым невдомек, что в давние времена взрослые обладали способностью видеть невидимость. Но с тех пор, как они возмечтали заполучить себе безграничные богатства Всеединства, перед людьми опустилась черная стена корыстолюбия с тем, чтобы люди шарили впотьмах и в слепоте, постигая разрушительное воздействие своей алчности. Надеяться на счастье - то же, что идти на ощупь во тьме. - Кто верит собственным ощущениям, тот движется в верном направлении и достигает своего счастья. - Кто опирается лишь на знания, тот уподобляется играющему в прятки, от которого добыча ускользает. Когда желание иметь сменится потребностью быть, то стена, разделяющая духовный мир и мир физический, устранится вверх, и людям вновь откроется невидимость, чьи неисчислимые удивительные ценности уже не будут вызывать у них жажды наживы, поскольку умный человек научился рассудительности в школе жизни. Его знания способствуют реализации познания. Эмоциональное "слава Богу" заменяется прочувствованной благодарностью Богу как Всеединству. Сейчас мы еще не умеем быть, а умеем хотеть, получать, требовать. Если ребенку, занятому своим делом и испытывающему в этом потребность, сказать, что он должен это делать, то у ребенка пропадает желание, ибо он ощущает себя подневольным. Так делать нельзя. Если родитель осознает, что своим приказом он дал маху, и, желая исправиться, начинает сулить вознаграждение за сделанное, то ребенком будет двигать корысть. Допущена вторая ошибка. Кто получает конфету, тот привыкает получать конфеты. Кто зарабатывает похвалу, тот привыкает к похвалам. Кого балуют эмоциональной любовью, тот привыкает к этому. Но жизнь меняется, преподнося уже иные уроки. В изменившейся ситуации ребенок уже не получает того, чего хочет. Протест тем сильнее, чем больше и чем дольше ребенок привык получать. Поэтому многие дети уходят из дома, выражая тем самым недовольство вынужденной новой ситуацией. Дети не могут, а потому не желают приспособиться к новому. Они - юные старики, жадно цепляющиеся за то, что привыкли получать. Наиболее страшной является ситуация, когда ребенок настолько цепляется за мать, что вынужденная разлука равнозначна смерти. Мать плачет дома, ребенок плачет вдалеке, а в результате развивается болезнь крови. Чрезмерно хороший дом вызывает чрезмерно плохое отношение к миру, недоверие к другим людям. Коротко говоря, слишком хороший дом - это слишком плохой дом. И в материальном смысле, и особенно в эмоциональном. Подлинное хорошее никогда не бывает чрезмерным. Каждый должен сам ощутить грань. Но если возникают страхи за детей либо родителей, то уже слишком поздно. Зачастую дом бывает особенно хорошим потому, что ребенок плохой. Хорошим может оказаться кто угодно, стоит лишь ему назвать другого плохим. Иной ребенок послушен до неестественности, а его хороший и умный родитель не перестает жаловаться на него своим знакомым: "Ах, он у нас такой плохой!" Страх оказаться плохим приводит к тому, что ребенок становится плохим. Он пытается мужественно противостоять невзгодам и зарабатывает злокачественную опухоль. Чем больше его пугают тем, что все увидят, какой он плохой, тем быстрее злокачественный процесс распространяется по всему телу, ибо всех чужих ребенок воспринимает как врагов. Страх перед плохими людьми, которые могут причинить много зла, запечатывает детские уста. Ребенок, бегущий от жизни, не станет делиться даже с собственной матерью, так как боится опять услышать от нее, что он плохой, раз плохо думает о других. Наибольшую опасность для здоровья представляет молчаливая враждебность.
Андреа: Ребенок желает верить своим любимым родителям. Если ребенок относится к чужим со страхом и недоверием, вцепляясь со злым выражением лица в материнский подол, значит, таково отношение к чужим в его семье. Враждебное отношение к чужим людям передалось ему от родителей, и ребенок чувствует, что он обязан защитить свой дом. Возможно, таким способом родители воспитывают в ребенке должную любовь к себе. У взрослого собственный разум и свое критическое отношение. Поэтому раковая болезнь у взрослого дает метастазы медленнее и не столь взрывчато, как у подростков и детей. Метастазы образуются в зависимости от образа мыслей больного. Если человек любого возраста совершает плохой поступок, а ему говорят: "Ты плохой" (не поступок плохой, а человек), то он обижается и ощущает себя несчастным. И с каждым разом все больше. Желание сделать человека хорошим посредством плохого обречено на неудачу. Никакое хорошее не оборачивалось бы плохим, если желание превращалось бы в потребность. Огромное число детей и подростков находятся сегодня в кризисе бытия. Они гораздо более разумны и самостоятельны по сравнению с детьми, родившимися пару десятков лет тому назад, то есть по сравнению с родителями. Это означает, что они уже при рождении являются личностями и потому не выносят принуждения, приказаний, не выносят, когда их ставят на место. В ребенке возникает протест: зачем вообще жить, если все равно тебя ставят на место, как вещь, - как ставят в угол комод либо пешку на шахматную доску. Он не может с этим смириться. И если детский протест и стремление к свободе встречают превратное понимание, воспринимаясь как простое упрямство и злонамеренность, то ребенок уходит в потусторонний мир, где его личности ничто не угрожает. Жизненный путь усеян преградами и трудностями. Кто через них перешагивает, кто обходит их стороной, кто проползает снизу, кто - сверху. Мало кто останавливается, чтобы осмыслить сущность препятствия и вступить с ним в душевное единение. Чтобы понять, что живой человек и считающееся неживым препятствие составляют одно, ибо оба состоят из энергии любви. Человек, который говорит себе: "Я должен!", вскоре непременно заявит: "Не хочу!" Неважно, произносится это тихо или громко. Человек, который говорит другому: "Ты должен!", рано или поздно встречает сопротивление: "Не хочу!" За принуждением всегда следует протест. И тогда человек говорит, что протестующий - плохой. Так рождается несправедливость. Привычное "должен" означает, что человек действует из чувства долга. Это - вынужденное положение, делающее нас узниками чувства долга. Нам же нужна свобода. Ощущение потребности и есть свобода. Человек может знать и сознавать, ибо понимает, знания - вещь прекрасная, но этого недостаточно. Нам нужны ощущения. Ощущение - это узнавание знания в своем сердце. Уровня ощущений можно достичь мыслительной работой. Кто понимает, что существует нечто, превышающее человеческий разум, тот ищет это нечто. Настает такой момент, когда он сердцем ощущает потребность в том, что раньше воспринимал как долг, и постигает различие этих понятий. Человек желает быть хорошим, желает делать добро. Например, человек жаждет поделиться тем, что у него есть. Следует ли помешать ему? Ведь ничего плохого в этом как будто нет. А вот и есть. Желание само по себе - плохо. Чем сильнее становится желание отдавать, тем более Вы наталкиваетесь на нежелание людей принимать предлагаемое Вами хорошее. Не забывайте, что чрезмерное рвение есть выслуживание любви. У всего должен быть предел, его нужно ощущать.
Андреа: Ваше желание оборачивается для берущего обязанностью принять то, что Вы даете. Положим, что Вы желаете дать своему ребенку как можно больше благ с тем, чтобы ребенок осознал, какой Вы хороший родитель. Но ребенок явился на свет, чтобы и самому что-то сделать. Он боится, что за него все сделают другие и сам он окажется не у дел. Поскольку детям внушают, что они обязаны слушаться своих родителей, то они вынуждены это делать и делают, но ни той, ни другой стороне радости это не доставляет. Человек получает то, чего боится. Вы делаете все для того, чтобы у ребенка была хорошая жизнь, и ребенок свыкается с мыслью, что так оно и надо. Так говорит разум, однако душа протестует, и если верх одерживает разум с его обязанностью быть хорошим, то Ваш ребенок заболевает диабетом - болезнью чересчур сладкой жизни. Кто желает творить добро, тот желает автоматически побыстрее спихнуть с себя свою обязанность, и для этого он начинает срочно реализовать свою цель. Спешить его заставляет страх, поскольку человек боится не получить того, чего хотел. Кто испытывает потребность делать хорошее другим, тот не спешит. Для него цель не имеет значения, а имеет значение сам путь и продвижение на этом пути. Он чувствует, что когда-нибудь все равно получит то, что ему нужно. Человеческие потребности никогда не бывают слишком большими. А желания бывают. Человек, который желает получить миллион, вкладывает весь свой ум и знания в разработку плана действий, чтобы как можно скорее выполнить взятое на себя обязательство. Человек охвачен одной-единственной целью и не видит ничего вокруг. И если план не срабатывает, человек ощущает себя несчастным. А если срабатывает, то человек сразу начинает помышлять о втором миллионе - радоваться своему счастью он не умеет. Любовь как потребность он отодвигает до лучших времен. Человек, который испытывает потребность в миллионе, точно так же составляет план действий, однако не торопится. Потребность открывает человека для любви, которой он не стесняется поделиться со всеми. Каждый шаг, сделанный им в сторону цели, уже является для него обретенной ценностью. Миллион приходит не сразу, а постепенно, тогда как сам процесс сопряжен с радостью. Человек не ждет миллиона в назначенный день - он уже обрел свой миллион. В итоге же он в любом случае получает больше, чем планировалось. У такого человека всегда есть что отдать. Как можно сказать о предстоящей неприятной работе, что я испытываю в ней потребность? Как можно сказать о ситуации, которая вот-вот случится и принесет мне много страданий, что я испытываю в ней потребность? Как можно о внушающем ужас событии сказать, что я в нем нуждаюсь? Как можно глядеть на несправедливость и говорить, что я испытываю в ней потребность? Какая тут потребность?! Вынужденность! Все мое естество протестует, хочет убежать куда глаза глядят, дать отпор, а мне твердят, и я твержу себе, что так надо и иначе никак невозможно. Надо! Надо! Надо! В том-то все и дело, что всегда можно иначе. Ошибочное отношение начинается со страха. Кто боится, тот видит все прямо противоположно своей истинной потребности. Чтобы меньше бояться, человек сдерживает свои страхи, но это не помогает. Вопреки ожиданию, страхи усиливаются, покуда не возникает злоба. Так видимое приятное оборачивается неприятным. Протест против неприятного является естественным. Возьмем в качестве примера одну очень неприятную ситуацию, к которой все относятся со страхом, если не с ненавистью. Вы просыпаетесь утром от зубной боли и обнаруживаете, что щека распухла. Надо же, какая напасть, причем в самое неподходящее, самое неприятное время! Ну да, зуб-то сломанный, и его лечение откладывалось из-за нехватки времени, но надо же ему было воспалиться именно сейчас! Вы понимаете, что иного выхода нет, как сегодня же удалить зуб. Надо. О чувствах мы говорить не будем.
Андреа: У Вас лично, а также у Ваших родных и знакомых было достаточно проблем с зубами. Поэтому в Вас запрограммирована уверенность, что раз так, то надо, и точка. Что тут рассуждать? Дело за стоматологом. Иного выхода все равно нет. А о том, что у Вас всего 32 зуба, из которых от некоторых осталось лишь неприятное воспоминание, Вы в порыве отчаяния не думаете. Если же Вы сейчас, оказавшись в безвыходной ситуации, диктующей лишь одно решение, впервые возьмете тайм-аут и скажете себе: "Если никак нельзя, то как-нибудь да можно", - то как-нибудь и сможется. Прежде чем бежать к зубному врачу, скажите себе: "Я не ДОЛЖЕН идти удалять зуб. Удалить зуб - моя ПОТРЕБНОСТЬ". Возможно, Вы сейчас рассердились на меня, и Вам хочется крикнуть мне в ответ: "Господи! К чему эта заумь, если зуб все равно придется удалять!" Успокойтесь. Разница большая. И даже очень. Своим образом мыслей Вы предопределяете ход процедуры и результат. Ведь это не чей-то там зуб, а Ваш. Удаление зуба не просто - дернул и все. Это медицинская операция, при которой у Вашего тела удаляется необходимая его часть. Операция может протекать без осложнений либо с осложнениями. Осложнение может быть легким, а может и тяжелым. Своими мыслями Вы воздействуете на поведение своего тела и на руку врача. Потом врач не скажет, что неудача - это его вина. Он скажет: "Если бы я знал, что у Вас такая слабая челюсть, то я сделал бы иначе. У меня возникло подозрение, но я не поверил. На вид Вы человек сильный и крепкий". Ошибка врача состоит в том, что он позволил Вашим страхам заблокировать свое восприятие. Ваши страхи заставили врача торопиться, чтобы побыстрее избавить Вас от боли. "Ну, это - мелочь", - успокаивали Вы с врачом друг друга. Позже оказалось, что пустяк - понятие относительное. Нет смысла винить врача. Следует уяснить: мой зуб - моя проблема. А что врач позволил себе поддаться Вашим страхам - это его проблема. Так выглядит один из черных сценариев. В Вашей власти сделать его белым. Итак, Вы стали убеждать себя в том, что зуб необходимо удалить. Убеждение чередуется с протестом: "Я должен, потому что необходимо". Чем дольше Вы сами с собой говорите, тем больше успокаиваетесь. Затем как-то само собой произносите: "Мне это нужно, нужно. Конечно, нужно". Хоть в этом и слышны нотки грусти из-за необходимости подчиниться, однако восприятие уже изменилось. Вы достигли стадии любопытного сопоставления понятий "должен" и "нужно". С удивлением и со смехом Вы говорите себе: "Представь себе! Я нуждаюсь в удалении зуба. Смешно". В какой-то миг Вам хочется втянуть голову в плечи и исподтишка поглядеть по сторонам - не видел ли кто, однако чувство облегчения сняло и это напряжение. Далее звучит уже более уверенное: "Мне нужно". И через мгновение: "Мне действительно нужно". Вы отправляетесь в поликлинику, продолжая беседовать с собой. Заходите в кабинет. Врач осматривает Ваши зубы и со знанием дела говорит: "Нет, этот зуб удалять не будем. Зуб крепкий, будем лечить. Это в Ваших же интересах". Вы пытаетесь объяснить, что щека распухла и поди знай, чем это грозит. В прошлый раз вон какая была морока. Врач глядит удивленно и с недоверием переспрашивает: "Опухла? Не вижу никакой опухоли". Зеркало подтверждает слова врача - опухоли нет, прошла за пару часов. Почему? Потому что Вы уже не тот человек, что были раньше, - беспомощный, идущий на поводу у обстоятельств, распираемый печалью. Вы ощутили возможности свободного выбора и сделали первый шаг на пути их использования. Врач занимается лечением Ваших зубов, а Вы в то же самое время занимаетесь освобождением тех стрессов, которые приходят к Вам в данный момент в голову. Между делом Вы пытаетесь втолковать себе, насколько Вы нуждались в подобном испытании, поскольку иначе Вы никогда бы не научились общаться с собой. Врач поражается тому, что Вам не больно. Вы же не удивлены, ибо знаете почему. Боль - это плененное чувство. Вы же перестали быть стражником чувств.
Андреа: Выразителями чувств являются эмоции. Если Вы уясняете себе, что Вам требуется данный негативный опыт в качестве урока, который ранее никак не усваивался, и требуется по таким-то причинам, то негативность превращается в позитивность. Всё становится лучше. Вы радуетесь, поскольку всё ведь и ДОЛЖНО быть хорошо. Запомните - всякий раз, когда произносится слово "должен", что-то не так. Не должно быть хорошо, а мы нуждаемся в хорошем. В истинно хорошем. Различие между этими понятиями становится ясным, лишь когда мы пытаемся их прочувствовать и применить на деле. Иному это удается за пару минут, иному - за пару часов. Кто не желает научиться этому, тот нуждается в страданиях и еще не скоро выучится. Поговорим также об общении с хорошим. Мы считаем, что мы знаем, что есть хорошее, и потому страдаем от чрезмерного хорошего. Есть много хороших вещей, лучшим из которых считается сон. Однако кто перебарщивает со сном, тот просыпает жизнь впустую. Во сне человек живет для себя. Кто слишком много живет для себя, тот боится единения с кем бы то ни было. Излишний сон являет собой бегство испуганного человека от реальности. Сладкое - это хорошо. Все вкусные блюда хороши, но у каждого человека свое предпочтение. Чревоугодие представляет собой наиболее понятный вид перебарщивания, последствия которого, видимые на глаз, наилучшим образом иллюстрируют философию жизни: чем лучше, тем хуже. Скопившаяся злоба вынуждает налегать на еду. Человек ощущает, что ему хочется есть. Непреодолимое желание вызывает вынужденное положение, и человек чувствует, что он должен поесть. Любое желание - это проблема жажды наживы. Совершенно уравновешенный человек ничего не желает - он испытывает потребность. Поскольку большинство людей в большей или меньшей степени неуравновешены, то мы умеем лишь желать или не желать. - Кто желает, тот требует. - Жажда наживы и сверхтребовательность подобны чашам весов, которые нуждаются в постоянном уравновешивании и в верхнюю, т. е. более легкую чашу которых что-нибудь докладывается. Вместо того, чтобы убрать лишнее с нижней чаши. Поскольку же спешащий человек не знает меры, он непременно бросает на верхнюю чашу больше, чем нужно, и более легкая чаша превращается в более тяжелую. Затем к верхней снова добавляется довесок, и она опускается вниз. Полегчавшую чашу вновь следует утяжелить, потому что так надо. Это продолжалось бы до бесконечности, если бы чаши не наполнились. Однако они наполняются, но хочется еще больше. Жажда наживы сама по себе не проходит, ею нужно заниматься. Если Вы, страдая от избыточного веса, садитесь на диету и говорите себе: "Надо, потому что необходимо", то Вы совершаете над собой насилие. Ваше старание не даст желаемого результата. Скорее всего, Вы прибавите в весе либо заболеете как-то иначе. Разумнее было бы уяснить для себя, в чем Вы нуждаетесь и в чем не нуждаетесь. Растолкуйте себе спокойно и не спеша, что: •сейчас я не нуждаюсь, •в этом я не нуждаюсь, •в таком количестве я не нуждаюсь. И Ваш непомерный аппетит улетучится без следа. Это значит, что Ваше тело готово к выдаче излишков из своих запасов. - Всякий раз, когда Вы испытываете раздражение и рука по старой привычке тянется к съестному, спросите себя: "Нуждаюсь ли я в этом? А может, мне захотелось подпитать свои стрессы?" Практически сразу Вы почувствуете, что аппетит пропал. Если поверите собственным ощущениям, то поймете, что подпитать стрессы и тем самым их подавить Вы захотели именно в тот момент, когда они полезли наружу. Вы откладываете кусок в сторону и тем самым даете стрессам возможность идти своим путем, ибо и они тоже нуждаются в свободе.
Андреа: "Хочу" - это жажда наживы. "Не хочу" - это протест. "Нуждаюсь" - это свобода. "Не нуждаюсь" - также свобода. Спросите себя: "Нуждаюсь ли я в мясе? В молоке? В рыбе? В яйцах? В картофеле? В свекле? В моркови? В капусте? В яблоках?" И так далее. Задайте тот же вопрос относительно заморских фруктов и овощей. Прочувствуйте ответ тела, и Вы откроетесь себе с совершенно иной стороны. Ваш вкус изменится. Например, Вы перестаете есть мясное, и Вас вдруг потянуло на пряную пищу. Это означает, что злоба, которую Вы усиливали в себе мясной пищей и которую вдобавок прикрывали потреблением постного мяса, желает выйти наружу, опираясь на пряности. Не нужно бояться, что теперь Вы сделались примитивным крикуном. Ведь Ваш разум контролирует Вас. Вы сможете с куда меньшими усилиями освободить свою злобу. Выправится общение с людьми, так как теперь Вы в состоянии высказать без злобы то, что раньше держали, стиснув зубы, при себе, но что требовало выхода. Вас удивительным образом перестает тянуть на нечто "эдакое", особенное, на поиски чего прежде затрачивалось немало времени и сил, однако и самые изысканные яства не доставляли удовлетворения. Теперь же Вы с удовольствием едите самую будничную пищу, из которой тело с оптимальной полнотой усваивает все необходимые Вам витамины, минералы и прочие жизненно важные компоненты. Вся пища идет теперь впрок. У Вас пропадает охота к экзотическим фруктам и возникает тяга к местным плодам. Ясно, что необходимо постоянно следить за своими мыслями, словами и поступками, если мы намерены себя изменить. Мы не должны этого делать, это - наша потребность. Советую Вам начать отслеживать слово "должен". Поначалу будет нелегко, но затем это превратится в веселую забаву, которая не помешает другим делам. Улавливая это слово в чужой речи, Вы поймете, как много люди совершают ошибок. Если Вас это беспокоит, то постарайтесь понять, почему Вы нуждаетесь в этой обеспокоенности. Не понимаете? Если не поймете сразу, то так себе и скажите: "Сейчас я не понимаю, почему я нуждаюсь в обеспокоенности из-за чужих стрессов. Вероятно, для того, чтобы извлечь урок. Когда-нибудь да непременно пойму". Есть люди, у которых отсутствует аппетит и которые принуждают себя принимать пищу. Рост страха вплоть до утраты вкуса к жизни вызывает болезненную потерю аппетита. Если болезненно худой человек перестанет питаться в принудительном порядке, а спокойно растолкует себе, что он не обязан есть, а нуждается в еде, то у него возникнет аппетит к тем продуктам, в которых он нуждается. Неестественное насильственное питание заменяется естественной потребностью в пище. Здесь будет уместно повести речь и о жевательной резинке. Ее жуют в школе и в церкви. Разве что не жуют во сне. Когда на прием ко мне приходит жующий резинку пациент, я прошу его прекратить это занятие, ибо когда у человека работают челюсти, мозги у него не работают. Жвачка успокаивает нервы тем, кто неудачен в жизни. И злит тех, кто никак не желает дать роздых своим мозгам. Жевательная резинка рекламируется как средство от кариеса, и это правильно. Но верно и то, что если человек не думает, то он не может враждебно относиться также и к мудрости, не дающей ему того, чего он желает, и у такого человека зубы в порядке. У животных зубы здоровые, потому что они не думают. У примитивных людей зубы здоровые, потому что они желали бы выучиться и поумнеть. Они преклоняются перед людьми образованными. А образованные принуждают своих детей учиться, чем вызывают у них ненависть к учебе и всякого рода умникам, навязывающим свои знания. Больные зубы являются выразителем этой ненависти. Жевательная резинка помогает человеку, переполняемому протестом, оставаться интеллигентным и не срываться на крик, подобно дикарю. Кто способен убедительно втолковать себе и детям, что человек не должен учиться, не должен умнеть, а что мы все нуждаемся в школьной мудрости, которая позволяет нам идти по жизни более безболезненно и целесообразно, тот не станет тратить деньги на жвачку. Если бы Вы увидели показания аппарата, измеряющего движение биоэнергии человеческого тела, в тот миг, когда человек сует в рот жевательную резинку - а эти показания - бац! - и моментально падают до нуля - то от одного страха у Вас пропала бы на время охота ее жевать. А если запрещать, то охота возрастает. Так, заменяя вынужденное положение потребностями, можно изменить свое отношение также и к людям, животным, растениям, обстоятельствам и к жизни в целом. Поверьте, это лишь кажется поначалу трудоемкой и отнимающей время работой. На самом деле Вы сэкономите в десять раз время, силы и деньги.
Андреа: Многие спрашивают: "Почему мне стало хуже, когда я стал заниматься прощением?" Или: "Прежде я был здоров, а начал заниматься прощением и заболел. Почему?" Потому что Вы сказали себе: "Я должен простить, иначе что-нибудь да произойдет". Ваш ум напомнил Вам про обязанность, и прощение легло добавочным грузом на Ваши требовательные плечи. Обязанность крадет Ваше ценное время, которым Вы распорядились бы с гораздо большей пользой. Человек не должен прощать. Человек сам нуждается в том, чтобы прощать. Прежде чем Вы начали заниматься прощением, Ваши стрессы походили на незаметно растущую гору, которая никого не беспокоила своим существованием и ростом. Вы привыкли, ибо так и должно быть. Ведь все так живут. А что всякая гора когда-нибудь да превращается в вулкан, в это Вы ни за что не поверили бы, скажи Вам об этом некий умный человек. Вы-то знаете, что для превращения горы в вулкан требуется непомерный срок и что Вас это не касается. Умный человек без надобности не углубляется в смысл сказанных слов. А если надобность, она же потребность, не сиюминутная, то она и не замечается. Человек же рассудительный сразу схватывает как сиюминутный смысл сказанного, так и его значение для будущего. Дай умному рассудительности, т. е. житейской мудрости, и он скажет, что это глупость. Но дай рассудительному мудрости, и он скажет: "Вон какая ценная вещь!" Рассудительный всегда распознает ценность сердцем. Его не надо ни в чем убеждать. Для умного же приходится в отношении всего мастерить деревянную болванку и раскрашивать ее в яркие цвета, поскольку он скептик и сам так делает. Иначе он не доверяет даже своему собственному уму. Но уму и нельзя доверять. Кто доверяет вслепую, тот расшибается лбом о стену глупости, что таит в себе ум. Кто желает быть очень рассудительным, тот сильно обижается, если в его рассудительность не верят, поскольку он не понимает, что желание быть рассудительным является страхом "я не рассудителен". Кто желает быть рассудительным, тот таковым не является. Кто очень желает, у того сильно недостает рассудительности. По-настоящему рассудительного человека недоверие не обижает. Он и без того чувствует, что ему не доверяют, и без того знает, почему ему не доверяют. Но, несмотря на это, он продолжает молча делать свое дело, не беспокоя других. Кто обретает рассудительность, тот обретает веру в жизненную истину и ощущает, как в плодородной почве рассудительности прорастают зерна мудрости. Он сознает, что лишь так мудрость становится незыблемой. Человек не должен быть хорошим, не должен делать добро, не должен убивать, если хочет убить. Он в этом нуждается. Очень нуждается. Нуждается для себя и для других. Нет такого человека, чье сердце утверждало бы обратное, но ум подчиняет сердце разуму, и счастье оборачивается несчастьем. Умный считает себя вправе требовать, чтобы все говорили правду, ибо считает себя честным. Сам же он правды не выносит. Он обучен изъясняться ясным языком и сердится, если кто-то говорит с намеками и экивоками. Он не замечает того, что сам избегает неприятного разговора, поскольку будет ощущать себя плохо, если обидит собеседника. Откуда он знает, что собеседник может обидеться? Он это чувствует. Однако он знает, что чувства - это как бы ничто. Вот и возникает парадокс - нечто, чего не существует, действует, как затычка, и в некий момент бочку разносит в щепки. Ум не верит ощущениям - он требует материального доказательства. Ум не позволяет почувствовать, что совершенная истина есть молчание. Ум не желает знать, что молчание дает возможность ощутить бытие.
Андреа: Знание автоматически порождает обязанность. Чем человек умнее, чем больше он узнает о мире, тем больше навлекает на себя лишений и бед. Умному говорят: "Ты умный, ты знаешь, ты умеешь, ты должен помочь!" и он ощущает себя обязанным помогать. Умный человек выжимает из себя последнее, постоянно изобретает новые машины, материалы, подручные средства, системы и т. п., чтобы жизнь сделалась лучше. Однако сверх-требовательный мир, рассчитывающий на чужой труд, не удовлетворен. В момент усталости все тот же ум говорит: "У тебя нет ни времени, ни сил, ни денег, чтобы осчастливить всех страждущих". Страх оказаться виноватым в чужих бедах обязывает человека до такого состояния, что он начинает валиться с ног под бременем чувства долга. Если к человеку вовремя приходит рассудительность и говорит, что у каждого своя жизнь и свои тяготы, которые ему необходимы, то ум говорит: чем меньше знаешь о других, тем тебе легче. Поэтому каждый, кто испытывает стрессы, ради душевного спокойствия начинает избегать новой информации, новых сведений, что взывают к чувству долга. Он отказывается от радио, телевизора, газет, предпочитая общаться с природой. Сторонится родственников и друзей, которые, как водится, не перестают говорить о своих заботах и о том, как бы кто-нибудь взял да и уладил всё. Умный человек чувствует, что речь идет о нем, и становится отшельником, предпочитая общаться с самим собой, однако отказывается называть это страхом. В лучшем случае называет одиночество самозащитой. Любознательность и тяга к знаниям мало-помалу заменяются отстранением, подчеркивающим солидность человека. Но поскольку человек продолжает ценить ум превыше всего, то ему и неведомо, что чувство долга и чувство ответственности - это две стороны одной медали. Отказ от чувства долга оборачивается усилением чувства ответственности. Каждый старается справиться с грузом обязанностей так, как умеет. Кто взваливает груз на плечи, кто обременяет им сердце, а кто - разум. Кто не освобождается от обязанностей, тот истощается как духовно, так и физически. Тупое равнодушие хоть и может служить хорошим средством самозащиты, однако если посмотреть на ребенка такого человека, ребенка, который не в силах справиться с жизнью, то возникает чувство беспомощности. Закрытое для чувств юное создание, дитя родителей с закрепощенными эмоциями, не в состоянии сформулировать свои потребности, и если за него это делает другой, то лишь спустя три дня до него "доходит". Рациональное мышление у него, возможно, и быстрое, но интуитивная сторона перекрыта. Такие люди не могут любить. Они знают, что нормальный человек должен любить, но противоположный пол их не волнует. Путая любовь с сексом, они ищут свое подобие и находят его в человеке одного с ними пола. Всё как будто в порядке, поскольку они считают, что они удовлетворены. Мешает лишь знание, что заниматься сексом следовало бы с противоположным полом. Они не чувствуют, что спасаются бегством от противоположного пола, ибо у них нет сил на новые обязанности. В роли их партнера оказывается тот, кто совершил бегство, выбрав роль противоположного пола. Распределение ролей зависит от того, какими были взаимоотношения между родителями и чью сторону ребенок занимал. Страх может обратить человека в бегство, а может заставить униженно искать защиты. Решительная и требовательная мать может, например, сделать сына очень покорным и женственным, отвращая его от себя и тем самым от женского пола. Если же умный и замкнутого нрава отец берет сына под свое крыло, то сын может сделаться женской половиной в гомосексуальной половой связи. А если отец враждует с матерью, то сын становится мужской стороной в гомосексуальной половой связи. Роли лесбиянок распределяются по прямо противоположной схеме. У всех этих людей прекрасные знания, также и знание потребности скрывать свою проблему, однако отсутствует ощущение потребности.
Андреа: Ум дает знание. Из знания вырастает обязанность. Рассудительность есть прочувствованностъ. Из прочувствованности вырастает ответственность. Каждый человек обладает как умом, так и рассудительностью. Проследите за своей речью, либо запишите свои мысли на бумаге - там, где встречается слово "должен", - в Вас говорит чувство долга, а там, где встречается "нужно", в Вас говорит чувство ответственности. Поскольку Вы - человек со страхами, то и слово "должен" непременно будет преобладать. Всякий раз, когда Вы произносите "должен", включается разум и начинает рационально, по-умному выправлять некую конкретную ситуацию. А когда Вы говорите "нужно", подключаются чувства и чуть-чуть облегчают бремя обязанностей на сердце. Сердце начинает лучше работать, усиливается кровообращение, а кровь - это любовь, и Вам становится лучше. Эти слова нельзя просто заменить одно на другое во избежание ошибок. Попробуйте, и Вы увидите, что из этого ничего не получается ни по созвучию, ни по смыслу. Если же изменить образ мыслей, то и слова будут располагаться в новой последовательности. Подобно тому, как направление шагов определяется душой, ею же определяется и порядок слов. Ведь слово - то же тело, выражающее душу, смысл жизни тела. Я беседовала на эту тему с одной пациенткой, и та сказала: "О себе я сейчас и не думаю, но сразу же вспомнила другого человека. Теперь я понимаю, почему у моей коллеги в жизни все спокойно и хорошо. Я никогда не понимала, как можно воспитывать детей без понуканий. Меня и моих сослуживцев иной раз просто коробило от ее извечных "мне нужно" или "моей семье нужно..." Нужно прийти, нужно уйти, нужно принести, нужно отнести, одно сплошное "нужно". А когда мы говорили: "Не хочу", она говорила: "Не нужно". Проблемы-то те же, а слова разные. Ни разу она не сказала "должна", в отличие ото всех. Мы с тревогой размышляли, что за дети вырастут в этой семье, ведь там никакого порядка. Известно же, что без принуждения из ребенка толка не выйдет. А у нее и муж хороший, и дети толковые. Она и не воспитывала их вовсе, а давала возможность расти самим. Мне же остается лишь сокрушаться: "Ну почему я так не сумела?! Тогда и с семьей не было бы проблем, да и сама была бы здорова." Прощение из чувства долга подобно тому, как если бы Вы протискивали гору сквозь игольное ушко. Чем быстрее протискиваете, то есть чем выше Ваша сверх-требовательность, тем больше должно вместить в себя игольное ушко. Как же больно должно быть иголке и ее ушку! Так же, как и Вам. Принято считать, что боль - это болезнь. Появление боли у внешне здорового человека шокирует его, отсюда и представление, будто прощение привело к болезни. И он прав. Истина ему не нужна, потому он ее и не ищет. Человек физически здоров, покуда он в состоянии обуздывать стрессы. А если он больше не в состоянии, то уже и не желает обуздывать и начинает выплескивать стрессы в виде эмоций. Чем выше гора накопившихся стрессов, тем больше лавина, для схода которой достаточно одного маленького камешка, брошенного в огород хозяина. Иначе говоря, чем выше гора стрессов, тем серьезнее возникает болезнь. Чем больше и быстрее выводятся наружу стрессы, тем явственнее проявляется болезнь и тем быстрее ее протекание. Таким образом, незначительные жалобы или незначительные психические нарушения могут таить в себе малую болезнь, как маленькую гору. Однако они могут скрывать и очень серьезную болезнь. Человек, который желает быть сильным, стыдится своих слабостей и обрекает себя на страдания. За значительными жалобами или значительными психическими нарушениями может не быть физической болезни, либо она мала. Душевная мука истеричного человека извергается из кратера вулкана ввысь, словно обжигающая лава, однако от нее не распространяется тепло, ибо отсутствует вера в добро. Душевная мука истеричного человека страшнее любой физической болезни. Подобным же истериком становится и тот, кто страдает от физической беды, если переступает предел выносливости. Это доказывает психосоматическую природу всех болезней, доказывает, что все болезни являются материализацией стрессов. Если прощение перестает быть желанием разума и становится порывом сердца, то возникает потребность, и гора стрессов потихоньку исчезает, испаряясь в космос. Ей уже не приходится смиряться с тем, что ее прогоняют сквозь строй обязанностей, будто протискивают через игольное ушко, и не приходится больше невольно причинять боль. Не стрессы причиняют человеку боль, а сам человек тем, что держит стрессы в себе. Лук не льет слез, когда его чистят, слезы льет тот, кто лук чистит.
Андреа: Если человек знает, что он умен благодаря приобретенным знаниям, он относится к своему уму, как к собственности. Корыстолюбивому человеку известно, каким богатством он владеет. С возрастанием ума возрастает и богатство, покуда не наступает предел, и оно гибнет вместе с владельцем. Ум - это сокровище. Чем больше человек осознает свой ум, тем состоятельнее он может стать. Богатство его и губит, если на выручку не приходит рассудительность. Уходя на тот свет, с собой не берут ни ума, ни богатства. А берут с собой только лишь достоинство - оно же житейская мудрость, или рассудительность. Ум не есть рассудительность. А рассудительность есть ум. Ум являет собой крошечную частицу рассудительности. Человек, превыше всего ставящий ум, может стать очень умным, однако в жизненных кризисах от его ума проку мало. Жизненная истина есть рассудительность, которая может выстоять в любой ситуации да еще вызволить умного глупца из беды. Рассудительного человека школьная мудрость делает более рассудительным. Умного - более умным. Сам человек не может ощутить свой ум. Ум можно лишь осознать. Организуя жизнь с умом, человек помышляет о выгоде и извлекает выгоду - ум и корыстолюбие идут рука об руку. Если ребенку вдалбливается с помощью однобокой, рациональной мужской логики, что учиться необходимо, чтобы стать богатым, и что от жизни нужно брать все, что только можно, то ребенок учится и берет, если еще недостаточно настрадался от своих родителей из-за подобного отношения к жизни. Он становится богатым и наслаждается жизнью, однако в какой-то момент душа дает ему знать, что он несчастен. Мужская логика и рациональность достигли той стадии, когда человек уже не знает, что ему желать, чтобы стать счастливым, - оказавшись в тупике рационализма, человек утрачивает ориентиры. Ум похваляется силой воли, ибо не ведает, что сила воли - это негативность. Не правда ли, страшно даже подумать, что силу воли необходимо освободить? Как же без нее жить дальше?! Вы с неприязнью относитесь к безвольным, пассивным, бесчувственным, равнодушным и ленивым людям. Вы и не предполагаете, что некогда в прошлом они взрастили свою силу воли до критической черты и сила воли надломилась. "Хочу" заменилось на "не хочу". Началось безучастное прозябание. Сейчас Вы - хозяин своей силы воли. Она же - Ваш пленник. Ощущаемое Вами усиливающееся напряжение в спине является сигналом о приближении кризиса. Никто не знает, сколь близка невидимая черта страданий. Это можно лишь ощущать. Но если сила воли стала огромной, то она заглушает чувства. Возникает убеждение, что человек может все, что пожелает. Освобожденная сила воли никуда не исчезает. Поскольку она самодостаточна, то сама осознает свое место во Всеединстве. Она может проявляться следом за ощущениями и воздействовать в виде энергии любви самым оптимальным образом. Приступая к освобождению силы воли, Вы очень скоро обнаружите, что из Вашей лексики исчезло "не хочу". В спине появилась легкость, позвоночник обретает гибкость, чувства ярки и безошибочны. Рождается чудо, поскольку сила воли обрела свободу. Желание сменяется потребностью. Еще встречаются отдельные родители и бабушки, которые учат детей в духе первозданно-женской нерациональности чувствовать природу, животных, облака, сказки и душевную любовь и хранить эти образы в своем сердце с тем, чтобы, оказавшись между жерновами материальной жизни, было откуда черпать душевную силу. Однако умные люди не воспринимают их всерьез. Принудительное обучение музыке - явление, набившее оскомину. Едва ли не каждый ребенок с удовольствием желал бы сам для себя рисовать, петь, танцевать, играть на музыкальном инструменте, так как испытывает в этом потребность. Но если, подметив у ребенка дарование, взрослые с воодушевлением призывают его работать не покладая рук и в итоге стать знаменитостью, то тем самым они вынуждают ребенка стать лучше других, и у него возникает внутреннее сопротивление. Миру известны вундеркинды, которых родители розгами заставляют с утра до вечера петь, танцевать, заниматься музыкой. У таких детей жизнь коротка. Они бы и сами последовали зову своего сердца и добились бы гораздо большего, если бы их не принуждали. Свободное творчество рождает чудеса.
Андреа: Кто желает обрести счастье, тому нужно прочувствовать ценность мудрости. Ее невозможно пересчитать на деньги. Это приходит к человеку, когда корыстное желание жить богато сменяется потребностью жить целесообразно. Кому приходится жить целесообразно, поскольку он беден и не может швырять деньгами, то это не целесообразность, а вынужденное положение. Бедность - это неумение стать богатым. Кто причину своей бедности видит в богатых, тот никогда богатым не станет. Богатство исключает целесообразность. И происходит это очень быстро. Стоит лишь бедняку выиграть в лотерею умопомрачительную сумму денег, как он ощущает себя богатым, начинает тратить деньги направо и налево, пока все не спускает. Такой человек не созрел для богатства. Богатый говорит: "К чему экономить, денег у меня и так предостаточно". В нынешнем мире деньги делают деньги, и они не кончаются прежде, чем богатый не настрадается с лихвой. Возможно, что страдать придется также и его детям и внукам, покуда все они не усвоят, что такое целесообразность. Кто ценит целесообразность, тот обретает богатство, которое является истинной ценностью. Богатство - лишь малая доля ценности. Богатство видимо, ценность невидима. Тем самым видимое есть малая доля невидимого. Спросите себя: "Что я должен?" Постарайтесь уяснить, есть ли еще что-либо, что кажется столь отталкивающим, что не позволяет сказать: "В этом я нуждаюсь". Необъяснимое "кажется" - это Ваша женская нерациональность, которая не позволяет решительно утверждать невозможность чего-либо. Она рождает сомнение, а сомнение в своей мягкости неспособно перерубить пополам лучик надежды. Мир выдерживает и развивается дальше благодаря подлинной женской нелогичности, нерациональности, поиску компромиссов, иных вариантов, то есть гибкости. Игнорирование либо высмеивание женского мнения, женской рассудительности приводит скептика к тому, что он больно ушибается о собственную угловатость. А женщина, которая становится мужеподобной, угловатой, несет в себе гибель. - Если где-то некая женщина становится угловатой и мужеподобной, то где-то в ином месте некая другая женщина должна стать уравновешивающей ее первозданной женщиной. Чем больше женщин, которые говорят себе, что они должны стать деловыми, тем больше число женщин, которым приходится становиться домашними наседками. Такое положение превращает их в два враждующих лагеря, ибо одни чувствуют свое превосходство над другими, а те - свою неполноценность. Но и те, и другие одинаково сердито думают: "Почему я должна...?" - Женщине, выполняющей роль домашней наседки, стать счастливой легче. Если женщина освобождается от мысли, что ей приходится смиряться со своим положением в силу обстоятельств, то у нее пробуждается потребность в муже, детях, домашнем очаге, и она сможет весьма целесообразно употребить приобретенные знания на благо семьи и при обучении детей. Дел у нее невпроворот, и у нее не возникает ощущения бесполезности полученного образования. Потребность в знаниях дает ей возможность учиться. Такие женщины определяют развитие мира. В их руках будущее. Их мужья не говорят, что жена - дура. Будущее обитает в сердце женщины и в мозге мужчины. Чувство, что они нуждаются друг в друге, животворно. - Деловые женщины на первый взгляд движут жизнь вперед, на деле же тормозят ее ход, поскольку они обязаны исполнять свою роль, чтобы через самоутверждение ощутить свою независимость. Физической независимостью прикрывается душевная зависимость. Популярному бизнесмену нравятся так называемые современные женщины, и такое предпочтение способствует развитию у женщин мужеподобия. По прошествии лет заблуждение сурово покарает обе стороны. Предощущение грядущей расплаты испытывают все, однако сила денег столь притягательна... - Слово "бизнес" становится все более ругательным, поскольку человек, который отождествляет себя с бизнесом, лишается человечности. Для характеристики иного бизнесмена не находят никакого иного слова, как "делец". Это означает, что человек растворился в бездушном бизнесе, нацеленном на заколачивание денег, и, соответственно, воспринимает других людей лишь как объект бизнеса. Такие люди создают общественное отношение к бизнесу, и это отношение, увы, отрицательное.
Андреа: Уравновешенные бизнесмены оттесняются ими в тень, поскольку выделяются не доходами, а человеческими качествами. Лишь уравновешенный способен избежать челюстей акул бизнеса. А если разок туда угодит, просчитавшись, то физически не пострадает. Кто бизнеса боится, того акула бизнеса проглатывает, но вскоре выплевывает - пища оказалась непригодной. Побывавший в акульем чреве и признавший себя непригодным для бизнеса получает хороший урок, который пойдет ему на пользу. Но если этот умный человек не желает признавать свою глупость в бизнесе, то он бросается мстить, и его обожаемый бизнес когда-нибудь его погубит. Он не понимал того, что любит не бизнес, а деньги, которые приносит бизнес. Участие в предпринимательстве принято оправдывать тем, что заработанные деньги дают возможность заниматься искусством. К сожалению, человек начинает не с того конца, и потому его творения посредственны. Вместо горячей любви из такого искусства получается лишь тепловатая расчетливость. Такое искусство не пробуждает любви, таким искусством делают бизнес. Никто не должен любить, однако все нуждаются в любви. Люди бизнеса, мужчины и женщины, осознают необходимость заботиться о своем теле, ибо от этого тела зависит все. Тело должно быть выносливым, иначе не выдержать. Но жизнь показывает, что, несмотря ни на что, оно-таки не выдерживает и очень быстро изнашивается. Тот, кто должен любить, у того способность любить пропадает, независимо от того, что человек считает любовью. Кто любовью считает секс, у того половые органы поражаются настолько, что половая жизнь становится невозможной. Кто проявлением любви считает работу, тот лишается трудоспособности. Кто любовью считает деньги, тот лишается денег. Чем больше человек принуждает себя, желая доказать всем, в том числе и самому себе, свое превосходство, тем быстрее происходит утрата. А поскольку он материалист, т. е. раб физического тела, то быстрее всего утрачивается способность физической любви. Можно со смелостью утверждать, что среди интеллигентных людей нет ни одного, у кого половые органы были бы совершенно здоровы. Схема такова: воспаление - опухоль - рак. Она же в переосмысленном виде: страх оказаться униженным - печаль из-за невозможности пребывать в своей половой роли - жестокость. Рак подобен ржавчине, что съедает человека, превратившегося в машину. Этот человек пребывает в уверенности, что я тебя хочу и получу то, чего хочу, потому что ты во мне нуждаешься. Когда сталкиваются жажда наживы и любовь, физическое тело гибнет, чтобы дух обрел свободу. А жизнь все ждет, предлагая человеку свою возможность стать нормальным. Всегда возможно - и это доступно каждому - вырваться из гибельной карусели без ущерба для работы и жизни. Необходимо лишь изменить свое отношение к себе и своим действиям. Кто любовью считает любовь, тот сохраняет все свои человеческие способности на протяжении всей долгой жизни. Хорошо, если кто-то этому учит. Хорошо, если кто-то в этом учении нуждается. Если Вы пытаетесь уяснить свою потребность, но это никак не удается, то извлеките из себя чувство долга, поставьте перед собой и начните с ним беседовать. Перед Вами длинной вереницей пройдут все те мгновения, когда что-то делалось Вами из чувства долга. Освободите их одно за другим, и совокупное чувство долга уменьшится. Теперь будет легче проявиться насущной потребности, которую Вы прежде не понимали и потому не могли прочувствовать. Прочувствование помогло осознать, осознание помогло прочувствовать. Тем самым Вы совершаете самое благое из всех дел - признаете свою ошибку. Осознание + прочувствование = признание. Такова простая арифметика жизни. Арифметические действия являются аналогами житейских действий. Кто выбирает подходящие для себя цифры, тот нормально справляется с жизнью. Кто же для сложения-вычитания житейских истин, чувств начинает использовать калькулятор, тому необходимо капитально что-то менять. Всякая теория закрепляется на практике. Особенно быстро учит беда.
Андреа: Рассмотрим один практический пример. У каждого человека порой бывают периоды, сопоставимые с лавиной. Всё стекается в одно время - дела, неприятности, крушения планов, денежные неурядицы, постоянный цейтнот, множество страждущих, дожидающихся помощи, и т. д. Хронически не хватает времени. Спокойным оставаться невозможно. В ушах шумит внутренний девятый вал. Вот-вот разразится гроза. Все держатся подальше, чтобы не путаться под ногами, ибо ощущают опасность. К подобным мини-катастрофам следует относиться как к ценным урокам, чья энергетика аналогична природным катастрофам, которые мы, сами того не подозревая, притягиваем к себе все ближе своей жаждой наживы и которые очень многие страны и народы уже на себя навлекли. А некоторые к тому же многократно, поскольку не поняли причины первой беды. Умное человечество отказывается признавать, что все, что с человеком случается, он навлекает на себя сам. Поскольку люди, проживающие в одной жизненной среде, мыслят, за небольшими различиями, принципиально одинаково и потому формируют для себя единый образ врага, то они провоцируют возникновение природной катастрофы, в которой все обрекаются на принципиально одинаковые страдания. Подобные притягивали к себе подобное, покуда общая сумма не притянула подобное в виде бедствия. Различия в мыслях отдельных людей предопределяют различия и в их страданиях. Итак, у Вас произошла мини-катастрофа, из которой необходимо выйти без страданий. Это наилучшее время для того, чтобы понять, что я не должен делать того, к чему принуждают, а нуждаюсь в этом. -- Как только будут возникать гневные вопросы: "Почему я должен?! Почему именно я, а не другие?! Почему снова я?!" сразу поправляйте себя: "Так надо. Следовательно, я нуждаюсь в этом испытании. Неважно, что я не совсем понимаю почему, но хорошо, что понимаю, что нуждаюсь в этом. Размышлять долго сейчас некогда, этим я займусь, когда ситуация разрешится. Я знаю, что все эти дела нагромоздились на моем пути не случайно. Им известно, почему я в них нуждаюсь, - мне пока неизвестно, но я чувствую, что так надо". Чем больше Вы успокаиваетесь, тем больше замечаете, что дела выстраиваются по порядку как бы сами собой. Причем выстраиваются самым оптимальным образом. Руки и ноги обретают движения, при которых ничто не валится из рук, ничто не задевается и не раздражает. Телефон звонит в подходящее время, необходимое подручное средство возникает в нужный момент, никакой бессмысленной суеты. Исчезает чувство времени, и все двигается, как на конвейере. Если случается, что требуется делать два дела сразу, появляется кто-то и спрашивает: "Помощь нужна?" Вы без стеснения говорите, что нужна, хотя прежде Вы всегда из вежливости отказывались: "Ну что ты!" Даже очень рациональный человек, который всегда спрашивает: "Что я должен делать?", теперь с готовностью интересуется: "Чем я могу помочь?" Вы продолжаете заниматься делами и, скорее всего, ощущаете, что делаете это с удовольствием. Ноги не гудят, подошвы ног не горят, руки не болят, голова ясная, даже голод не ощущается, силы не истощаются. Да и с чего бы им истощаться, если всякий раз, когда Вы говорите: "мне надо", в Вас вливается жизненная сила. Когда душа довольна, то тело и подавно. Кто сумеет помочь себе в большой беде, для того в следующий раз такая же ситуация бедой не покажется. Если люди, попавшие в малую беду, поняли бы, что эта беда им нужна, то последовательное возрастание жизненных тягот не воспринималось бы как беда, а воспринималось бы как нормальное движение от простого к сложному. Отрицание негативности, абсолютизация внешнего материального блага суммируются в лавину. В ком нет зла, тому природа не преподносит сурового урока. А зло возникает тогда, когда плохое прячут за внешне хорошим и изо всех сил стараются доказать, что его нет. Зло также нуждается в освобождении.
Андреа: Саи Баба учит: "Счастье обретаешь, когда забываешь, что другие причиняли тебе зло, и забываешь, что сам делал другим добро". Столь простую великую истину может изречь человек с чистой душой, которому важно, чтобы его язык был понятен ученикам, ибо наставляет он людей, желающих исправить свое умонастроение и не стыдящихся простоты и искренности. Человек, именующий себя культурным, желает блистать умом. Он шлифует свой ум, точно бриллиант, придавая ему все большую ценность, однако подлинной ценности этого бриллианта он не сознает. Сознает тот, кто мыслит сердцем, ибо так обретается разум. Беседуя с рациональными, рассудочными людьми, я от всей души стараюсь говорить так, чтобы мои слова через разум достигали сердца, находили там созвучие и вновь возвращались в разум, обретая способность создавать новое качество жизни. Я могу выкладываться по максимуму, а что из моих знаний с Вашего дозволения будет допущено до Вашего сердца через возведенные разумом баррикады - решать Вам. Кто гордится своими знаниями, тот, вероятнее всего, и не догадывается о потребности прочувствования - в этом случае признание своих ошибок становится невозможным. Так, зло, таящееся за кажущимся добром, вырастает до критических размеров и материализуется в болезнь - его же продолжают именовать добром, а человека - невинным страдальцем. Согласно укоренившемуся мнению, хороший человек всегда становится жертвой враждебных происков. Хорошие люди не понимают следующего: неважно, кто способствовал болезни, важно, в чем состоит причина болезни. Причина болезни - плохая мысль - заключена в самом человеке. Она подобна магниту - чем дольше мысль крутится в душе, тем более нагнетается ситуация, когда должен явиться некто и причинить думающему зло. Незримая плохая мысль создает невидимого врага, в отношении которого человек взвешивает: простить или нет? Логический разум зачастую говорит, что этого прощать не следует и даже нельзя, иначе возникнет ощущение безнаказанности и зло лишь возрастет. Так, борец за справедливость на протяжении всей своей жизни носит в душе образ заклятого врага и никак не поймет, отчего сам болеет. По логике вещей, заболеть должен был заклятый враг, ведь это он причинил зло. Такова научная, она же материалистическая, логика. Невидимость нельзя доказать научным способом, она доказывает себя сама и, как водится, таким образом, что с научной точки зрения можно утверждать: "Нет, это невозможно". Наука пытается восполнить пробелы, ссылаясь на исключения. Потребуется много времени, прежде чем новое научное открытие докажет, что исключение на самом деле являлось закономерностью. Кто поверил своему сердцу, тот поступил правильно, даже если не ведал ни о каких научных открытиях. Цепляние за свою положительность исключает возможность научиться мыслить сердцем. Это, в свою очередь, исключает видение собственных ошибок и желание признать, что в людях мы видим себя. В каждом человеке живет потребность прощать, потребность освободиться от плохого. Потребность эта столь же стара, как и человечество. "Я прощаю тебя за причиненное мне зло", - так обычно понимается суть прощения. Подобное прощение облегчает сердце ребенка и примитивного человека, ибо они подсознательно прощают от всего сердца. Но человечество развивается. Интеллигентный человек говорит: "Да, я знаю, что должен простить, и я прощаю, но что это дает? Человека все равно не переделаешь". Прощением он сделал бы благо себе, но этого он не знает, ибо наукой это не доказано. Стать искренне сердечным и рассудительным ему мешает ум. Ум погубит умного, если тот не осознает, что в понимании жизни он ничем не отличается от пещерного человека.
Андреа: С повышением уровня развития из-под гнета ума все чаще прорывается подсознание, давая знать хозяину, что законы развития от Бога и их необходимо соблюдать. Ход развития учит искать причину и следствие в самом себе. Повышение качества жизни диктует необходимость и более совершенного отношения к прощению. Это означает, что нужно не прощать обидчика за то, что он причинил зло, а нужно просить у него прощения за то, что своими плохими мыслями Вы спровоцировали его сделать Вам плохо. Большинство преступлений рождается именно так. Преступнику нужно простить то, что у него отсутствует самоконтроль, отчего он среагировал на провокацию животными инстинктами. Он мог бы быть умнее и не делать этого. Простите и себя за то, что, в принципе, Вы - такой же, как и он. Обидчика следует поблагодарить от всей души за то, что он раскрыл Вам глаза и дал возможность приступить к искуплению растущего долга кармы. Без его вмешательства Вы остались бы незрячим. И в завершение нужно попросить прощения у своего самого верного друга, пребывающего в терпеливом ожидании, - тела - за то, что своей глупостью причиняли ему страдания. В ходе освобождения стрессов Вы мало-помалу начинаете постигать, что есть хорошо и что есть плохо, а по отдельности они не существуют. Начинаете понимать различие между благим поступком и благодеянием. - Истинное благодеяние забывается быстро. - А благо, творимое с тем расчетом, что когда-нибудь, когда я окажусь в беде, мне тоже помогут, запоминается и со временем требует все большей платы за услугу. Беда еще не нагрянула, а хороший человек жалуется, что он всегда всем делал добро, а ему никто добра не делает. Так хороший дающий превращается в плохого мздоимца, постоянно всем напоминающего, что они перед ним в долгу. А еще хуже, если ради своего доброго имени он держит претензии при себе. Прощение, идущее от сердца, превращает несчастливое прошлое в счастливое будущее. Об обучении и учебе Все люди желают быть хорошими и творить добро. Все, что делается, является приобретением житейского опыта, т. е. учебой. Кто считает себя глупым либо верит тем, кто считает его глупым, тот старается проявить себя хорошим в учебе. Кто отучился и считает себя достаточно умным, тот делает доброе дело, обучая других. Родитель учит ребенка, и это естественно. Мы не спрашиваем, есть ли у родителя на это полномочия. Когда мы вверяем обучение ребенка взрослому, мы желаем быть уверенными в том, что у учителя есть соответствующий документ. А когда некий взрослый желает обучать других, то у него должны иметься уже особые документы. Мы, испуганные люди, верим бумажке, но не верим человеку. Бумага - это то, за что можно зацепиться, если мы намерены призвать другого к ответу. Вначале обязываем, затем призываем к ответу. Испуганный человек всегда норовит браться не с того конца. Лучшим учителем для умного является глупый, у которого нет никаких бумаг, удостоверяющих его право на преподавание. Умный, который это сознает, становится рассудительнее, ибо он мог бы добиваться справедливости, однако отыскал жизненную истину и ее распознал. Так что все мы являемся учителями и учениками в большой школе жизни, одну часть которой составляют всевозможные учебные заведения. Становись мы все смелее, у нас отпала бы потребность в подобных учебных заведениях. Замена мрака страха на духовный свет открыла бы нам мудрость Всеединства в той мере, в какой мы способны эту мудрость использовать. К сожалению, наши страхи растут, поэтому учеба нам дается труднее.
Андреа: Кто старается проявить себя в учебе с хорошей стороны, тот учится для родителей и учителей. Возможно, он так никогда и не догадывается, что явился на свет учиться для себя и удовлетворять собственные потребности. Даже если искренне сожалеет о своей невежественности. Всякий ребенок, рождающийся на свет, прежде всего является учителем. Он приходит научить неуравновешенных от страхов взрослых тому, как стать уравновешенными. Родители умнее ребенка. Ребенок рассудительнее родителей. Родители должны научить ребенка уму. Ребенку нужно научить родителей рассудительности. Ребенок учится у родителей. Родители не учатся у ребенка, ибо считают рассудительность глупостью. Поэтому ребенок сразу же превращается в ученика. Сперва для умных родителей, затем для умных учителей. От учителей ребенка зависит, каким учителем будет когда-нибудь сам ребенок. Это означает, что качество преподавания важнее содержания самого урока. Все бывают учениками и становятся учителями. Поэтому важно, чтобы учитель был уравновешенным. Уравновешенный учитель способен научить учеников уравновешенности. Совершенная уравновешенность являет собой идеал. Каждый день своей жизни максимально приближаться к точке равновесия и идти дальше вблизи от нее - вот к чему следовало бы стремиться. Кто старается делать добро в мыслях, словом либо на деле, тот проживает день счастливо и спит спокойно, восстанавливая за ночь физические силы. Мы же, преследуемые страхами, к сожалению, пролетаем мимо точки равновесия и не понимаем, отчего страдаем то от плохого, то от хорошего. Человечество не умеет в законах природы видеть учителя. Иными словами, не умеет следовать в направлении, указанном рукой учителя, и опираясь на эту руку. Зато мы умеем превращать возвышающую помощь в унизительный приказ. С нашим умом мы научились шарахаться из стороны в сторону, словно в темном лесу, а в учителя себе выбираем столкновение с препятствиями. Словом, вместо того, чтобы приближать к идеалу с верой, надеждой и любовью, обучение все более лишается равновесия, и его все более заносит то в одну, то в другую крайность. Возникает опасная для человечества ситуация - ученики протестуют против учебы, причем любой учебы. Обучение достигло кризиса. Помимо всеобщего принуждения, оно еще и оказалось в половой зависимости. Учителя-мужчины - это отец, дедушка, брат, муж и все мужчины. Учительница - это мать, бабушка, сестра, жена и все женщины. Женский и мужской стили преподавания различны. Здесь мне хотелось бы подчеркнуть роль школы, ибо школа - это то место, где исправляют ошибки домашнего воспитания, но никак не исправят. Это проблема мирового масштаба. - Учитель-мужчина предоставляет ребенку свободу. - Учительница лишает ребенка свободы. Стремление мужчин к свободе как к возможности уцелеть приводит к тому, что мужчины уходят из школы. Не выдерживая пресса феминизации, они освобождают детей от себя и оставляют должность учителя, порабощающего детей. Пока мы сообща не осознаем необходимость изменения качества преподавания, мужчины не будут задерживаться в школе и мальчики будут лишены необходимого учения. Но если учителя, особенно учителя-мужчины, вынуждены в условиях безработицы мириться с работой учителя, то в школе поселяется жестокость. Насилие над собой, диктуемое обстоятельствами, делает человека жестоким. Женщина боится оказаться плохим учителем. Страх оказаться виноватой рождает сверхтребовательность к себе и к ученикам. Учитель-женщина взывает к чувству долга, к совести. Она увещевает, нажимает, уговаривает, убеждает, подчеркивает первостепенное значение своего предмета и не понимает, что, перегибая палку, допускает ошибку. Она всех оценивает по себе и не задумывается о том, что бы стало, если бы все люди выучились лишь одному предмету. Такие же перегибы характерны для учителя-мужчины с женской эмоциональностью.
Андреа: Типичная учительница не дает детям возможности выбора. От сверхтребовательности души детей рвутся на части, и если они не начинали бы протестовать, то оказались бы лишенными того, ради чего явились на свет в нынешней жизни. Чересчур послушный ребенок становится пешкой на шахматной доске жизни. В школе его называют хорошим, а в дальнейшей жизни будут называть плохим, никчемным, пассивным, глупым либо всем, вместе взятым. Покорных рабов, неспособных мыслить самостоятельно, не любили и во времена рабовладения, а ныне и подавно. Все современные дети являются рабами в той мере, в какой они позволяют порабощать себя из страха перед взрослыми. Затем они становятся взрослыми и, избрав профессию учителя, в свою очередь, взваливают на плечи учеников груз своей сверхтребовательности. Такой учитель сам ощущает, что только так и надо, и такого же отношения добивается от учеников. Так истребляется потребность в учебе, остается осознание, что учиться надо. Если Вы желаете возразить мне, будто положение столь скверно только у нас, поскольку советская власть вбила в нас дух повиновения, то Вы ошибаетесь. Истина жизни в том, что чем выше материальное благополучие, тем сильнее душевное рабство. Советская власть была внешне суровой. Плохое, что не скрывает своего плохого, легче поддается разумению и исправлению. Человек, страдающий от навязываемого плохого, принимает меры для улучшения своей жизни и исправляет плохое сообразно своим способностям. Это плохое обогатило его житейской мудростью, раскрыло то хорошее, что таилось в плохом. Внешняя благость капиталистического общества пришпоривает так, что притупляются все чувства, и человек, хоть и по своей воле явившийся выучить урок потруднее, перестает соображать. Его жизненный урок так и останется непройденным, если он ничего не предпримет ради собственного спасения. Таким спасителем оказывается истерия, которая заставляет человека панически метаться. Такого рода больной интеллект по законам, принимаемым большинством, именуется утонченным поведением, поэтому истеричный человек вправе считать себя лучше остальных мужланов. Трагизм его жизни проявляется позже. Я достаточно много занималась иностранцами, чтобы сказать: "Дорогие эстоноземельцы! Научитесь дорожить своей родиной и согражданами. Научитесь постигать свои потребности, из-за которых местом рождения вы выбрали эту землю и этот народ. Научитесь быть довольными собой, тогда вы будете довольны и своей родиной. Научившись помогать себе, вы поможете и ей". Наша страна не лучше и не хуже других. Она - наш дом. Ребенка, которому дома привили любовь к отчизне и родному языку, уже не приходится учить этому в школе. Но если дома не обучают азам, то школе приходится выступать в роли пожарного. К сожалению, школа все более уподобляется пожарному, который тушит горящие потребности, чтобы самому не получить ожоги от жгучей злобы. Обвинения в адрес учителей вынуждают пожарного идти в огонь. Семьи, в которых во всем винят только учителей, а своих ошибок не видят, превращают для ребенка школу в заклятого врага. Исторически укоренившееся представление, что врага нужно уничтожать, вызывает пожар в школе при посредничестве ребенка. Нет никого и ничего, кто бы не пострадал от этого пожара прямо или косвенно. Мать и отец дают начало росту ребенка, который сравним с растением. Учитель является тем солнечным лучом, который освещает мрак, чтобы из скудных корней развился сильный побег. Солнечный луч не принуждает, по нему выстраивают жизнь. Он не заставляет приурочивать дела на дневное время, но мы приурочиваем, ибо так выгоднее для нас самих. Если бы матери и учителя-женщины осознавали это и, соответственно, держались бы с чувством собственного достоинства, то матери стали бы прямолинейными, как солнечный луч, учительницами. А учительницы были бы одновременно нежными матерями, дарящими тепло, подобно солнечному лучу. Особенно легко стало бы жить детям с наиболее безрадостным детством. То есть детям самих учителей.
Андреа: К сожалению, большинство женщин-педагогов являются рабами своей профессии. Они не способны выйти из роли учителя и стать просто человеком - настолько в них укоренилось убеждение в том, что они лучше других, умнее, образованнее, ценнее. Желание воспитать своих детей, к которым относятся и ученики, самыми умными на свете, становится все более роковым как для детей, так и учителей. Протест против учителей вызывает протест против учебы. Сверхтребовательность женщины-педагога вынуждает ее заниматься каждым ребенком индивидуально, а также выстраивать детей по умственным способностям, что вызывает в ученической среде злобное соперничество. Женщина-педагог стремится проникнуть в мысли каждого ребенка, чтобы направить их в верное русло. А верное русло - это, увы, то, как она мыслит сама. Она не замечает, что все больше говорит одно, думает другое, а делает третье - и полагает, что никто этого не замечает. А если кто и видит, то виновным всегда оказывается кто-то третий, хотя бы государство. Дети помладше позволяют собой помыкать, а те, кто постарше, начинают протестовать, поэтому манипулировать ими труднее. Ребенок, который старается во всем угодить учителю, может так и остаться прямодушным простачком, чьей наивностью злоупотребляют. Такая опасность особенно угрожает ребенку, чьи родители занимают высокое положение в обществе. Страх автоматически порождает у человека зависть к тому, кто лучше него. А зависть - наиболее жестокое оружие. Сверх-требовательная учительница к концу урока устает, да и дети становятся вялыми. Другому учителю несладко приходится с этим классом на следующем уроке, ибо дети отупелые, несообразительные, равнодушные, апатичные, глупые. Встречаются дети, которые не смиряются с подобным ограничением свободы. Обычно это мальчишки, которые мешают вести урок и озорничают без устали как в начале, так и в конце урока. Если бы учительница хоть раз за урок рассмеялась шутке озорника, то миссия мальчишки была бы выполнена - он пробудил бы класс к жизни. Тогда обучение не губило бы детей духом крепостничества. К сожалению, таких детей порицают. Учителя не желают, а затюканные одноклассники не способны видеть того, что из озорников вырастают наиболее предприимчивые люди, ибо они не позволяют истребить свою самобытность. Один незлобивый нарушитель дисциплины превращает жесткий порядок в гибкий порядок, который придает классу живость и свободу. Это сплачивает класс в единый коллектив единомышленников. Дети, свободные душой, плохими не становятся. Но если они оказываются в плену у жесткого порядка, то становятся. Чем меньше это осознается учителями, тем сильнее они наказывают нарушителей дисциплины и тем сильнее разрушают классный коллектив. В результате у всех детей крепнет протест против принуждения. Вместо того, чтобы побеседовать с сорванцом по душам, пытаясь его понять, от неприятного ребенка стараются избавиться. И частенько избавляются, но общая враждебность от этого не уменьшается, поскольку борцов за свободу любят. Особенно любят те, кто сами боятся бороться за свою свободу и изображают из себя хороших детей. Мне, как видимо и Вам, доводилось знавать женщин-педагогов, которые отличаются от типичного учителя тем, что они с любовью относятся к задиристым сорванцам и тем самым навлекают на себя недовольство коллег. Таким учителям живется трудно, так как внешне они потворствуют беспорядку. Масло в огонь подливает превратное понимание в среде учеников, и злонамеренные ученики в оправдание своих выходок начинают придираться, мол, почему одному можно, а другому нет. Добродушный весельчак и недоброжелательный насмешник, произнося одни и те же слова, оказывают на слушателей прямо противоположное воздействие. Лишь учитель, обладающий чувством собственного достоинства, понимает различие, и его веское слово становится законом, который уважают как дети, так и взрослые.
полная версия страницы