Форум » За дверьми форума » Прощать или осуждать? Вот в чем вопрос! » Ответить
Прощать или осуждать? Вот в чем вопрос!
радуга: Здравствуйте, дорогие форумчане! Открыть новую тему с таким название думаю уместно и своевременно. Картинки нынешнего мира соблазняют перегруженный непрощением разум. Мы постоянно видим то, что нас будоражит, угнетает, озадачивает, пугает, зовет ко мщению и прочее, продолжите список дальше сами. События последних месяцев разворотили в наших душах глубокие тайники страхов и обид. Все, что казалось давно прошло, опять стоит перед нашим видением во весь рост. Количество и размах непрощения зашкаливает. Это видно по тому сколько людей, и даже народов уже вплелось в этот поток. ПРОЩАТЬ или ОСУЖДАТЬ ? Вот в чем вопрос. Если приглядеться к страхам, то здесь окажется , что это не просто стрессы, а накопленные поколениями. Это некий очень глубокий уровень непрощения , оставшийся в слоях между народами. И из недр этих слоев фонтаном вырвался в наш мир. ПРОЩАТЬ ИЛИ ОСУЖДАТЬ? Куда снесет этой струей ненависти, если ей последовать? Сколько накопленной энергии , работающей на разрушение. И уместно вспомнить- ЭТО МЫ ХОЗЯЕВА СВОЕЙ МЫСЛИ. И вполне можем направить поток в созидательное русло. Что в данной ситуации может стать созидательным началом? ПРОЩАТЬ ИЛИ ОСУЖДАТЬ? Да, уже вылезло, да уже завертелось, да, уже затянуло, напугало, обидело, опечалило. На этом форуме мы собрались следуя за привлекательной для нашей души идеей о ПРОЩЕНИИ. ВИИЛМА НАС ЭТОМУ НАУЧИЛА. ПРОЩАТЬ ИЛИ... или все равно ПРОЩАТЬ! ИНОГО выхода НЕТ. Приглашаю вас к прощению . Совместно.
Erty: Мадам, спасибо))) Константа, хоть это и не в тему, можно спрошу? Ты как думаешь, права была прабабушка, что заговорила тогда на улице? Это я для себя спрашиваю...
Мадам: Hasida пишет: И про Крым скажу. Я за честный референдум. Мои знакомые-крымчане разделились на два лагеря. Одни хотят остаться в составе Украины, вторые присоединиться к России. Так пускай дадут слово народу и потом решат. а русские войска вместе с украинскими войсками пусть обеспечат охрану этих выборов и всех наблюдателей от разных стран. А результаты этих выборов пусть считают совместно представители из каждой страны. И все примут решение народа Крыма. Это будет честно.
Константа: Erty пишет: права была прабабушка, что заговорила тогда на улице? Она по другому не могла. А права - не права... Осторожность и здравый смысл должен быть, Но и совесть, наверное. К тому же она верующая была. Erty, спасибо за вопрос. Похоже я так же делаю (камикадзе), как прабабубшка, по другому не могу, нужно подумать, что это за стресс такой.
Erty: Константа пишет: нужно подумать, что это за стресс такой Константа, совсем не думала про выцепление стрессов, спрашивала только для себя и для накопления мудрости, насколько это возможно. Если разобраться, ведь она умершим ничем помочь не могла. Но хотела призвать к совести тех, кто их тела оскверняет. Возможно ли это было вообше в принципе? Ведь понятно же, что никто бы из пинающих ее не послушал. Мне тоже надо конкретно подумать, я здесь ничего не понимаю. Может, здесь что-то между совестью и приспособленчеством...
Константа: Erty пишет: Мне тоже надо конкретно подумать, я здесь ничего не понимаю. Может, здесь что-то между совестью и приспособленчеством... Я раньше не думала. Да, что-то серьезное в этом. И как я помню по рассказам бабушки, прабабушка была очень здравомыслящим человеком. Т.е. на рожон не полезла бы без причины. Чувство справделивости может? На самом деле - это дико было в-первую очередь для живых. А с другой стороны, если люди это делали, значит находили в этом какое-то удовольствие или еще что. Т.е. они-то это дикостью или кощунством не считали. Нормальным и допустимым вполне считали. Не знаю, что это. Как раз в тему: Прощение или Осуждение.
Erty: Что чувствовали те люди? Ведь они были не садистами... Праведный гнев? А вообще я не уверена, нет, не уверена...
Константа: Erty пишет: Ведь они были не садистами... Праведный гнев? Не помню чей рассаказ есть о том, как забивали лошадь развлечения ради. Лошадь упала, а ее добивали и толпа смотрела, радовалась. Такие "забавы" были интересны: казнь на площади, публичные пытки. Сейчас фильмы ужасов. Садисты или не садисты? И сам маркиз де Сад зачем-то это делал. Не ведомо. Так или иначе что-то к кому-то притянуто... А вдруг это не правда? Вдруг нет никаких стрессов? И от нас ничего, вообще ничего не зависит.
Erty: Константа пишет: Не помню чей рассаказ есть о том, как забивали лошадь развлечения ради. Лошадь упала, а ее добивали и толпа смотрела, радовалась. Возможно, ты имеешь в виду сон Раскольникова про лошадь у Достоевского. Страшный сон приснился Раскольникову. Приснилось ему его детство, еще в их городке.* Он лет семи и гуляет в праздничный день, под вечер, с своим отцом за городом. Время серенькое, день удушливый, местность совершенно такая же, как уцелела в его памяти: даже в памяти его она гораздо более изгладилась, чем представлялась теперь во сне. Городок стоит открыто, как на ладони, кругом ни ветлы; где-то очень далеко, на самом краю неба, чернеется лесок. В нескольких шагах от последнего городского огорода стоит кабак, большой кабак, всегда производивший на него неприятнейшее впечатление и даже страх, когда он проходил мимо его, гуляя с отцом. Там всегда была такая толпа, так орали, хохотали, ругались, так безобразно и сипло пели и так часто дрались; кругом кабака шлялись всегда такие пьяные и страшные рожи… Встречаясь с ними, он тесно прижимался к отцу и весь дрожал. Возле кабака дорога, проселок, всегда пыльная, и пыль на ней всегда такая черная. Идет она, извиваясь, далее и шагах в трехстах огибает вправо городское кладбище. Среди кладбища каменная церковь с зеленым куполом, в которую он раза два в год ходил с отцом и с матерью к обедне, когда служились панихиды по его бабушке, умершей уже давно, и которую он никогда не видал. При этом всегда они брали с собою кутью на белом блюде, в салфетке, а кутья была сахарная из рису и изюму, вдавленного в рис крестом. Он любил эту церковь и старинные в ней образа, большею частию без окладов, и старого священника с дрожащею головой. Подле бабушкиной могилы, на которой была плита, была и маленькая могилка его меньшого брата, умершего шести месяцев и которого он тоже совсем не знал и не мог помнить; но ему сказали, что у него был маленький брат, и он каждый раз, как посещал кладбище, религиозно и почтительно крестился над могилкой, кланялся ей и целовал ее. И вот снится ему: они идут с отцом по дороге к кладбищу и проходят мимо кабака; он держит отца за руку и со страхом оглядывается на кабак. Особенное обстоятельство привлекает его внимание: на этот раз тут как будто гулянье, толпа разодетых мещанок, баб, их мужей и всякого сброду. Все пьяны, все поют песни, а подле кабачного крыльца стоит телега, но странная телега. Это одна из тех больших телег, в которые впрягают больших ломовых лошадей и перевозят в них товары и винные бочки. Он всегда любил смотреть на этих огромных ломовых коней, долгогривых, с толстыми ногами, идущих спокойно, мерным шагом и везущих за собою какую-нибудь целую гору, нисколько не надсаждаясь, как будто им с возами даже легче, чем без возов. Но теперь, странное дело, в большую такую телегу впряжена была маленькая, тощая, саврасая крестьянская клячонка, одна из тех, которые — он часто это видел — надрываются иной раз с высоким каким-нибудь возом дров или сена, особенно коли воз застрянет в грязи или в колее, и при этом их так больно, так больно бьют всегда мужики кнутами, иной раз даже по самой морде и по глазам, а ему так жалко, так жалко на это смотреть, что он чуть не плачет, а мамаша всегда, бывало, отводит его от окошка. Но вот вдруг становится очень шумно: из кабака выходят с криками, с песнями, с балалайками пьяные-препьяные большие такие мужики в красных и синих рубашках, с армяками внакидку. «Садись, все садись! — кричит один, еще молодой, с толстою такою шеей и с мясистым, красным, как морковь, лицом, — всех довезу, садись!» Но тотчас же раздается смех и восклицанья: — Этака кляча да повезет! — Да ты, Миколка, в уме, что ли: этаку кобыленку в таку телегу запрег! — А ведь савраске-то беспременно лет двадцать уж будет, братцы! — Садись, всех довезу! — опять кричит Миколка, прыгая первый в телегу, берет вожжи и становится на передке во весь рост. — Гнедой даве с Матвеем ушел, — кричит он с телеги, — а кобыленка этта, братцы, только сердце мое надрывает: так бы, кажись, ее и убил, даром хлеб ест. Говорю садись! Вскачь пущу! Вскачь пойдет! — И он берет в руки кнут, с наслаждением готовясь сечь савраску. — Да садись, чего! — хохочут в толпе. — Слышь, вскачь пойдет! — Она вскачь-то уж десять лет, поди, не прыгала. — Запрыгает! — Не жалей, братцы, бери всяк кнуты, зготовляй! — И то! Секи ее! Все лезут в Миколкину телегу с хохотом и остротами. Налезло человек шесть, и еще можно посадить. Берут с собою одну бабу, толстую и румяную. Она в кумачах, в кичке с бисером, на ногах коты, щелкает орешки и посмеивается. Кругом в толпе тоже смеются, да и впрямь, как не смеяться: этака лядащая кобыленка да таку тягость вскачь везти будет! Два парня в телеге тотчас же берут по кнуту, чтобы помогать Миколке. Раздается: «ну!», клячонка дергает изо всей силы, но не только вскачь, а даже и шагом-то чуть-чуть может справиться, только семенит ногами, кряхтит и приседает от ударов трех кнутов, сыплющихся на нее, как горох. Смех в телеге и в толпе удвоивается, но Миколка сердится и в ярости сечет учащенными ударами кобыленку, точно и впрямь полагает, что она вскачь пойдет. — Пусти и меня, братцы! — кричит один разлакомившийся парень из толпы. — Садись! Все садись! — кричит Миколка, — всех повезет. Засеку! — И хлещет, хлещет, и уже не знает, чем и бить от остервенения. — Папочка, папочка, — кричит он отцу, — папочка, что они делают? Папочка, бедную лошадку бьют! — Пойдем, пойдем! — говорит отец, — пьяные, шалят, дураки: пойдем, не смотри! — и хочет увести его, но он вырывается из его рук и, не помня себя, бежит к лошадке. Но уж бедной лошадке плохо. Она задыхается, останавливается, опять дергает, чуть не падает. — Секи до смерти! — кричит Миколка, — на то пошло. Засеку! — Да что на тебе креста, что ли, нет, леший! — кричит один старик из толпы. — Видано ль, чтобы така лошаденка таку поклажу везла, — прибавляет другой. — Заморишь! — кричит третий. — Не трожь! Мое добро! Что хочу, то и делаю. Садись еще! Все садись! Хочу, чтобы беспременно вскачь пошла!.. Вдруг хохот раздается залпом и покрывает всё: кобыленка не вынесла учащенных ударов и в бессилии начала лягаться. Даже старик не выдержал и усмехнулся. И впрямь: этака лядащая кобыленка, а еще лягается! Два парня из толпы достают еще по кнуту и бегут к лошаденке сечь ее с боков. Каждый бежит с своей стороны. — По морде ее, по глазам хлещи, по глазам! — кричит Миколка. — Песню, братцы! — кричит кто-то с телеги, и все в телеге подхватывают. Раздается разгульная песня, брякает бубен, в припевах свист. Бабенка щелкает орешки и посмеивается. …Он бежит подле лошадки*, он забегает вперед, он видит, как ее секут по глазам, по самым глазам! Он плачет. Сердце в нем поднимается, слезы текут. Один из секущих задевает его по лицу; он не чувствует, он ломает свои руки, кричит, бросается к седому старику с седою бородой, который качает головой и осуждает всё это. Одна баба берет его за руку и хочет увесть; но он вырывается и опять бежит к лошадке. Та уже при последних усилиях, но еще раз начинает лягаться. — А чтобы те леший! — вскрикивает в ярости Миколка. Он бросает кнут, нагибается и вытаскивает со дна телеги длинную и толстую оглоблю, берет ее за конец в обе руки и с усилием размахивается над савраской. — Разразит! — кричат кругом. — Убьет! — Мое добро! — кричит Миколка и со всего размаху опускает оглоблю. Раздается тяжелый удар. — Секи ее, секи! Что стали! — кричат голоса из толпы. А Миколка намахивается в другой раз, и другой удар со всего размаху ложится на спину несчастной клячи. Она вся оседает всем задом, но вспрыгивает и дергает, дергает из всех последних сил в разные стороны, чтобы вывезти; но со всех сторон принимают ее в шесть кнутов, а оглобля снова вздымается и падает в третий раз, потом в четвертый, мерно, с размаха. Миколка в бешенстве, что не может с одного удара убить. — Живуча! — кричат кругом. — Сейчас беспременно падет, братцы, тут ей и конец! — кричит из толпы один любитель. — Топором ее, чего! Покончить с ней разом, — кричит третий. — Эх, ешь те комары! Расступись! — неистово вскрикивает Миколка, бросает оглоблю, снова нагибается в телегу и вытаскивает железный лом. — Берегись! — кричит он и что есть силы огорошивает с размаху свою бедную лошаденку. Удар рухнул; кобыленка зашаталась, осела, хотела было дернуть, но лом снова со всего размаху ложится ей на спину, и она падает на землю, точно ей подсекли все четыре ноги разом. — Добивай! — кричит Миколка и вскакивает, словно себя не помня, с телеги. Несколько парней, тоже красных и пьяных, схватывают что попало — кнуты, палки, оглоблю, и бегут к издыхающей кобыленке. Миколка становитсhя сбоку и начинает бить ломом зря по спине. Кляча протягивает морду, тяжело вздыхает и умирает. — Доконал! — кричат в толпе. — А зачем вскачь не шла! — Мое добро! — кричит Миколка, с ломом в руках и с налитыми кровью глазами. Он стоит будто жалея, что уж некого больше бить. — Ну и впрямь, знать, креста на тебе нет! — кричат из толпы уже многие голоса. Но бедный мальчик уже не помнит себя. С криком пробивается он сквозь толпу к савраске, обхватывает ее мертвую, окровавленную морду и целует ее, целует ее в глаза, в губы… Потом вдруг вскакивает и в исступлении бросается с своими кулачонками на Миколку. В этот миг отец, уже долго гонявшийся за ним, схватывает его наконец и выносит из толпы. — Пойдем! пойдем! — говорит он ему, — домой пойдем! — Папочка! За что они… бедную лошадку… убили! — всхлипывает он, но дыханье ему захватывает, и слова криками вырываются из его стесненной груди. — Пьяные, шалят, не наше дело, пойдем! — говорит отец. Он обхватывает отца руками, но грудь ему теснит, теснит. Он хочет перевести дыхание, вскрикнуть, и просыпается. Он проснулся весь в поту, с мокрыми от поту волосами, задыхаясь, и приподнялся в ужасе. «Слава богу, это только сон! — сказал он, садясь под деревом и глубоко переводя дыхание. — Но что это? Уж не горячка ли во мне начинается: такой безобразный сон!» Всё тело его было как бы разбито; смутно и темно на душе. Он положил локти на колена и подпер обеими руками голову. «Боже! — воскликнул он, — да неужели ж, неужели ж я в самом деле возьму топор, стану бить по голове, размозжу ей череп… буду скользить в липкой, теплой крови, взламывать замок, красть и дрожать; прятаться, весь залитый кровью… с топором… Господи, неужели?» Всякий раз, когда я это читала, рыдала. Итого, вернулись обратно к Федору Михайловичу... Смайл бы это понравилось. Что выцепляем из бессознательного?
Константа: Erty, ну и занесло нас на ночь глядя. Да, это я и имела ввиду. Да, опять к Федору Михайловичу вернулись. И интересно мне стало новым взглядом на его род и биографию посмотреть. И род Ртищевх, и село Достоево в Пинском повете... Вот вам и русский писатель, или чьих он будет.
Валерия: Константа пишет: Чувство справделивости может? Другая сторона тоже могла убивать из чувства справедливости. Око за око =месть=справедливость
ING: радуга пишет: 9. Страх перед агрессией. У меня эта проблема. До сих пор не знаю как себя вести...
радуга: Чудо. По телевизору сообщили, что в Константинополе соберется Вселенский собор, который не собирался уже 1000 лет. В удивительное время мы живем!
Erty: Радуга Не зря Федор Михайлович, значит, проявился сегодня в умах)
радуга: Песталоцци "Подвергните всё испытанию, сохраните хорошее, а если в вас самих созрело нечто лучшее, то правдиво и с любовью присоедините к тому, что я пытаюсь также правдиво и с любовью дать вам на этих страницах." Замечательная цитата.
Erty: Сейчас как будто спокойно. Если б на этом могло все замереть) А что происходит, наверное, и есть испытание для нас (имею в виду русских с украинцами и каждого из нас в отдельности).
Мадам: радуга пишет: Чудо. По телевизору сообщили, что в Константинополе соберется Вселенский собор, который не собирался уже 1000 лет. В удивительное время мы живем! А что это за Вселенский собор? Простите мое невежество, но я не знаю
Erty: Я здесь прочитала новость. Про сами соборы, интересно смотреть Список соборов (извиняюсь, кроме википедии, не знаю, где читать про это).
радуга: "В разрешении вопросов об истинах вероучения и нравоучения Вселенский собор обладает свойством непогрешимости, как орган Вселенской Церкви, руководимый Святым Духом." Мне вот эта строчка понравилась из Википедии о внутренних и внешних признаках Вселенского Собора.
Андреа: БЕЗВИННЫЙ МИР стр.250 п1: "Разве ты стал бы нападать, не чувствуя себя виновным? Ведь в осуждении - корень любой АТАКИ. ОСУЖДЕНИЕ - это оценка одним разумом другого, как недостойного любви и заслуживающего наказания. Здесь-то и происходит расщепление. Ведь разум осуждающий воспринимает себя раздельно с разумом судимым, веря, что через наказание другого он избежит своего собственного наказания. Всё это - не что иное, как иллюзорная попытка разума отказаться от самого себя и ускользнуть от наказания за это. Ведь именно ВИНА заслонила от тебя Отца; только ВИНА и превращает тебя в безумца. Мир, видимый тобою, есть иллюзорная система тех, кто обезумел от вины. Мир этот - символ наказания; законы, с виду управляющие им,- законы смерти. С болью и через боль рождаются в него младенцы. Взросленью их сопутствуют страдания, удел их - горе, отчуждение и смерть. Вроде они и любят, но покидают своих любимых. И сами в свою очередь покинуты. Кажется, они теряют то, что любят, а это - самое безумное из всех возможных убеждений. Любовь не убивает, чтобы спасти. Сей мир и есть картина РАСПЯТИЯ Господня Сына. И до тех пор, пока ты не осознаешь, что Сына Божьего нельзя распять, = иного не увидать мира. Но тебе не под силу это осознать, покуда ты не примешь вечного факта сыновней НЕВИНОВНОСТИ. Только любви достоин Божий Сын, ибо ему ДАНА только ЛЮБОВЬ! Его не осудить, поск он никогда не осуждал. ИСКУПЛЕНИЕ - есть окончательный урок, который ему предстоит постичь, ибо урок гласит, что Божий Сын НЕ СОГРЕШИЛ, а потому и не нуждается в спасении." Невиновность и неуязвимость. стр.251 п.1: "Святой Дух, разделяя любовь Отца к своему Сыну, изымает из разума сына - ВИНУ, чтобы в покое тот мог помнить своего Отца. ПОКОЙ и ВИНА - антитезы, и лишь в покое можно помнить Бога. Любовь и вина не могут сосуществовать, поэт принять одну из них - значит отказать другой. ВИНА скрывает от тебя ХРИСТА, ибо она есть отрицание безупречности Господня Сына. п.2: В нелепом, созданном тобою мире, Сын Божий СОГРЕШИЛ! Тогда, разве способен ты его увидеть? Сделав его невидимым, МИР МЕСТИ вырос в черном облаке ВИНЫ, которую ты принял и взлелеял. ХРИСТОВА БЕЗУПРЕЧНОСТЬ - свидетельство того, что никакого эго не было и никогда не будет. Нет жизни эго без вины! А Сын Господень - НЕВИНОВЕН!" @Курс Чудес
Андреа: Курс: "стр.247 п.14: "ЭГО - не есть предатель Бога, Которого нельзя предать. Оно - предатель по отношению к тебе, считающему себя предавшем Отца. Вот почему искоренение вины - существенная часть учения Св.Духа. Ибо, покуда ты чувствуешь себя виновным = ты слушаешь голос эго, внушающий тебе: ты предал Бога, а посему заслуживаешь смерти. Христос:"Помни, что Я НЕ УМЕР! Разве я смерть преодолел для одного себя?" Твой разум подконтролен тебе всецело, будучи механизмом принятия решений. Курс:"На самом деле ты никому и ничему не в состоянии дать ничего, кроме любви, и ничего, кроме любви, не в состоянии сам принять. Если ты думаешь, что получил что-то другое, то только потому, что посмотрев вовнутрь - увидел силу дать что-то другое. Курс: "стр.246 п.11 Когда ты примешь свою миссию продолжателя покоя, ты и найдешь покой, поск его являя, ты будешь его видеть. А ты увидишь всё, что выберешь увидеть. Всё, что ты видишь -- не что иное, как свидетельства твоего решения. п.12 Всё, что увидено снаружи есть лишь суждение о том, что внутри. Если оно -- твое суждение, оно -- ошибочно, ибо судить -- не твоя функция. Если же это суждение Св.Духа -- оно верно, ибо суждение -- Его функция. Ты станешь судить всегда себе во вред, Он же всегда -- тебе на пользу." Ты будешь верить в то, что проявляется через тебя, а всё, что видится снаружи, тобой увидено внутри. Глядя внутрь себя п.13 Помни: глядя неблагосклонно на то, что видимо во вне,= ты осудил себя как недостойного и вынес себе смертный приговор. А наказание смертью - конечная цель эго, поск эго так же убежденно верит, что ты - преступник, заслуживающий смертной кары , как знает Бог, что ты заслуживаешь жизни. УШ. Влечение любви к любви Курс: п.1 Неужто ты и вправду веришь, что в состоянии убить Божьего Сына? Отец надежно спрятал Сына Своего в Себе и оградил его от твоих пагубных идей, из-за которых ты не знаешь ни Сына, ни Отца. Ты ежедневно, ежечасно и ежеминутно нападаешь на реальный мир, при этом не переставая удивляться, что ты его не видишь. Ища любви с целью атаки на неё, - ты никогда не обретешь её. Если любовь - есть соучастие , возможно ли найти её иначе, чем через неё самое? Отдашь её - и она явится к тебе, ибо любовь притягивается к самой себе. Но предложи атаку, и любовь останется сокрытой, ибо она живет только в покое. Почувствовав даже слабый укол раздражения в своей реакции на кого угодно , пусть ты мгновенно осознаешь, что твоя интерпретация неверна!
полная версия страницы